 Будильник показывал половину девятого. Я с трудом подняла тяжелые как у Вия веки. Вот незадача, в продовольственный магазин уже не успею. Значит предстоит еще один постный день. Бегом в ванную. Сквозь шум воды я явно слышу свое имя. Синьор Ди Лоренцо и Света о чем-то беседуют в гостиной. Потом Марио идет поприветствовать деда Лардо.
- Света, о чем вы тут говорили, если не секрет? - меня распирает от любопытства.
- Марио интересовался, можно ли тебе у нас еще немного пожить.
- Не поняла...Зачем?
- Мамаша его не хочет никакой компаньонки.
- Я так и думала. Что же делать?
- Марио постарается ее уговорить, а пока тебе остается только ждать.
- А дзио не будет против?
- Ему-то что? Он не против. Не знаю, правда, как к этому его дети отнесутся.
Точно. Дети. Скоро же предстоит "банный" день деда. И тут я вспоминаю, что не сегодня-завтра заканчивается моя туристическая виза, а значит антипатия синьоры Марии ставит под угрозу мое легальное пребывание в Италии. Вообще-то, я не сильно рассчитывала на "пермессо". 99% моих соотечественниц работают в этой стране без разрешения властей. Бывали, конечно, случаи депортации, и я надеюсь, что меня пронесет.
- Света, а как с "пермессо" быть? Если бабке я не нужна, то Марио не станет же мне разрешение делать, да?
- Ну, какой ему интерес платить за тебя налог, когда ты на него не будешь работать?
- Я так и думала...
А еще позавчера мне все казалось таким безоблачным. Неужели и правда придется покидать Контурси-Терме?
- Знаете, Света, мне бы очень не хотелось опять в Неаполь возвращаться. Кроме "Иль Джардино" тут больше негде устроиться?
Светлана замыслилась.
- Пожалуй, надо у дедовых детей спросить. Вдруг в Оливетто что-то найдется? Тициана как-то говорила, что одна ее сотрудница ищет сиделку для свекрови.
Мне хочется сплюнуть три раза через левое плечо и постучать по дереву.
Из спальни деда вышел Марио.
- Buona mattina, Natascia! Andiamo? (Доброе утро, Наташа! Идем?)
- Buona mattina.
Я покорно плетусь за синьором Ди Лоренцо к машине. Он говорит мне что-то про "due settimane" и "trecentomilla lire". Стало быть две недели у меня есть в запасе и надежда на триста тысяч лир. Что ж, неплохо. Мало ли что может случится за две недели. Не сошелся же свет клином на этом "Иль Джардино".
Второй рабочий день был менее насыщен событиями. Вечером не предполагалось никаких торжеств, поэтому я смела надеяться, что в пять моя вахта на кухне закончится
Сегодня Марио доверил мне обслуживать немецких туристов. Это была пожилая пара - толстый рыжий герр и выкрашенная в блондинку фрау. Меня им синьор Ди Лоренцо представил как "la ragazza russa" ("русскую девушку"). Я уже пыталась объяснить Марио, что Украина - НЕ Россия, что это совсем другая страна, поменьше, и столица у нас - Киев, а не Москва. Без эффекта. Он был убежден, Украина - это какая-то южнороссийская область у Черного моря и президент у нас - Ельцын, (кто такой Кучма, Марио и слыхом не слыхивал). Ай-яй-яй! Необразованный контурсианский народ, кто их только в школе географии учил? Хотя, если подумать, я-то тоже не особо отличаю, например, Нигер от Нигерии. Кто у них там правит - мне, вообще, не известно, так что нечего возмущаться пробелами образования синьора Ди Лоренцо. Русская девушка так русская. Лишь бы платил.
Я принесла немцам меню. Герр нацепил на нос очки и принялся скрупулезно изучать список блюд, а фрау спросила из какого именно я РУССКОГО города?
- Луцк, - говорю
- А-а! Kursk! - обрадованно кивает золотой головкой фрау и достает фотоаппарат "Canon".
Она просит меня подойти ближе к вывеске "Vietato fumare" ("Курить запрещено") и делает снимок. Не знаю, чем моя скромная персона заслужила такое внимание. Особо писанной красотой я не страдаю. Обыкновенная девушка, типичной славянской внешности, довольно рослая и не худая, светлые волосы собраны в "хвост". Потом фрау просит мужа сфотографировать ее со мной. Смехота. Нашли фотомодель. Стоп-стоп. Тут до меня доходит, что немецкая туристка снимает меня не из-за каких-то моих выдающихся данных, а как экзота. Так фотографируются на крымских пляжах с обезьянами, или питонами. Вот, вернется пожилая чета из отпуска к себе во Франкфурт - на - Майне, или там на Одере и начнут перед друзьями-пенсионерами хвастать фотками. Глядите, мол, куда нас носило. А друзья:
- Вах-вах! Зер гут! А что это за мамзель у белом фартушке рядом с Вами, фрау Фогель?
А фрау Фогель им:
- Это бедная русская девушка из Курска, вынуждена работать официанткой за гроши в дремучей итальянской глубинке. Ах, ведь у них там, в РОССИИ страшная безработица...
Приблизительно такую картину нарисовало мое воображение.
Немка оказалась не скупой дамочкой, вопреки расхожему мнению о немецкой бережливости. Она протянула мне десять марок. Я сказала:
- Filen dank! - И сделала книксен.
Побольше бы таких клиентов.
Деньги в моих руках не остались незамеченными синьором Ди Лоренцо. Он тут же подлетел к столику уточнить заказ. Немцы с выбором яств все никак не могли определиться. Тогда Марио посоветовал:
- Forse la trota, signore? (Может быть, форель, господа?) - и жестом пригласил пройти вглубь сада.
Вид беснующейся форели нагнал на немцев аппетит. Герр наклонился над бассейном и указал Марио на две радужные жертвы:
- Diese und diese. (Эта и эта.)
- Jawoll, - откозырнул синьор Ди Лоренцо и пошел за сачком.
Фрау защелкала фотоаппаратом.
Минут через десять избранные форели уже плескались в зеленом пластиковом ведре. Его Марио отдал мне и велел отнести к Марте, а сам проводил немцев к их столику.
- Il piatto sara buonissimo! (Блюдо будет превосходным!) - пообещал туристам синьор Ди Лоренцо.
Я оставила рыбу на кухне и вернулась в зал. Подошло еще несколько клиентов и надо было принять заказы. Пока я обслуживала посетителей и бегала за вином, Марта приготовила блюдо для немецкой пары. Чего она там наколдовала - не знаю, но выглядело и пахло ЭТО замечательно.
Немцам рыба пришлась по вкусу и, судя по всему, они остались довольны посещением "Иль Джардино", а я обогатилась еще на десять марок. Честно говоря, я побаивалась за судьбу этих денежек, как бы Марио не затребовал их себе. Но нет, никаких посягательств на мои чаевые с хозяйской стороны предпринято не было.
Мало-помалу клиенты стали расходиться и у кухонной раковины выросла приличная горка посуды. Я принялась было за мытье, но Марта остановила меня:
- Prima la piscina, - сказала она и указала на зеленое ведро.
Сначала бассейн? Что она имеет в виду? Я заглянула в емкость. Кого я вижу? Две радужные форели, которых выловил Марио для немцев на обед, целые и невредимые. Я обалдело уставилась на Марту. Итальянка скалит жемчужные зубы:
- Vai - vai! (Иди - иди!)
Ухожу из кухни с ведром в крайнем изумлении. Может, немцы передумали и вместо la trota заказали что-то другое? Мои сомнения развеяла Марта, продемонстрировав полную морозилку веретенообразных тушек.
Потом я еще не раз была свидетельницей трюка со свежевыловленной форелью, которую вам якобы тут же приготовят. (Подобные номера проделывались и с кроликами, и с фазанами.) Так Марио любил подшучивать над иностранцами, с местными осторожничал. Когда кто-то из Контурси заказывал форель из бассейна, то именно она и подавалась к столу. Подозреваю, хозяин "Иль Джардино" побаивался как бы во чью-то светлую голову не пришла мысль на следующий день сосчитать рыбешку. Ведь, как известно, хорошая слава - лежит, плохая - бежит. А немцам что? Сегодня в Контурси, завтра - в своем Франкфурте - на - Майне, или Одере. Им даже в их страшном бюргерском сне не привидится, что какой-то хитрый итальяшка подсунул им мороженую рыбу (птицу, живность) вместо свежей. Да, детей лейтенанта Шмидта хватает и в Италии.
Пищевой мухлеж Марио мне был не очень приятен. Не то, чтоб я так уж сильно переживала за немцев, просто, согласитесь, если с вас уж дерут втридорога, то пусть бы хоть за что-то стоящее и экологически чистое. А то неизвестно еще, что за мороженые мутанты хранились в холодильнике ресторана. Поэтому, господа, если судьба, или путевка забросит вас в "Иль Джардино" - не рискуйте заказывать форель. Возьмите макароны - так надежнее.
Моя первая трудовая неделя походила к концу и в воскресе нье, я полагала, что у меня будет выходной. Но нет. В "Иль Джардино" намечалось очередное торжество и Марио попросил выйти на работу. Отказать, естественно, я не могла. Праздновались именины какой-то девочки. Как и в случае с Днем рождения девяностопятилетней бабули - в сборе вся мыслимо-немыслимая родня, правда, больше раза в три. Именинницу лет двенадцати в пышном розовом платье, похожую на зефир, все время снимают на камеру. В саду поставили устройство для феерверка. Словом, grande festa.
Для обслуживания гостей Марио на один день нанял профессионального официанта из Эболи. Эдуардо - вертлявый парень лет около тридцати. Он все время старался надо мной подшутить, но я из-за языкового барьера оценить шутки по достоинству не могла. Его ужасно забавляли мои итальянские речевые потуги, меня же подковырки официанта здорово раздражали. Не хорошо насмехаться над иностранкой, не владеющей в совершенстве твоим родным языком. Парня я старалась избегать. Тут какая-то bambina из гостей вывернула на пол блюдо со сладостями. Я схватила метлу, но была остановлена Эдуардо, он удерживал меня за локоть:
- Dove vai? (Куда идешь?)
Неужели не понятно? У человека в руках метла. Не для полета же я взяла ее. Подмести мне надо. Под-мес-ти!
- Cosa voi fare? (Что ты собираешься делать?) - в глазах Эдуардо скачут серые бесенята.
Ладно. Как мне не хочется этого, но я вынуждена лезть за словарем. (Маленький словарик я постоянно носила в кармане передника.)
- Io... vorrei... vorrei... (Я... хотела бы... хотела бы...)
О! "Подметать" - "scopare". Собираюсь с духом и выдаю фразу:
- Io vorrei scopare, - что в моем понимании, переводится как: "Я хотела бы подмести".
Эдуардо ржет как конь Пржевальского, а самое неприятное - вместе с ним заливаются Марта и Биаджина. Что не так? Что? Я совсем растерянна, хлопаю ресницами и чувствую как во мне закипает злость. Сукин сын, не знаю, что тебя так веселит, но я с удовольствием бы прошлась этой самой метлой по твоей костлявой спине!
Лишь много месяцев спустя, уже вдалеке от Контурси-Терме, "Иль Джардино" и Эдуардо я случайно узнала, что "scopare" имеет в разговорной речи еще одно значение, не упомянутое в словаре. А именно - "трахать". И как мне объяснили, в случае возникновения непреодолимого желания подмести, много лучше использовать глагол "spazzare". Но тогда причины всеобщего веселья я не поняла. Мне ясно было одно - во всем виноват Эдуардо. Чего он ко мне прицепился? Хорошо хоть наняли его только на сегодня.
Официант из Эболи особой симпатии во мне не вызывал, но чего у него было не отнять, так это истинно профессионального мастерства. Эдуардо за раз разносил до десяти тарелок. То есть - по пять на одной руке. Три блюда он держал пятерней, а два - размещались на предплечье. Кроме того, Эдуардо отлично помнил, кто и что ему заказал, не записывая на бумажку. Ловкость жонглера плюс цепкая память шпиона делали из парня чрезвычайно востребованного официанта-виртуоза. М-да... Вот, как надо работать. Я раз втихаря попыталась разместить на одной руке пять тарелок. Удерживать их получилось с трудом, к тому же тарелки были пустые. Нет, профи класса Эдуардо мне не стать. Ну, ничего, не собираюсь же я до пенсии в официантках бегать.
По окончании праздника Эдуардо уехал, а мы с Мартой пошли в большой зал убирать со столов. Когда я со стопкой тарелок вернулась на кухню, то застала там карабинера. Мужчина в темно-синей форме изучал содержимое холодильника и был повернут ко мне спиной. Я инстинктивно попятилась назад и наткнулась на Марту.
- Salvatore! - весь ее вид говорит о том, что она очень рада лицезреть товарища в форме.
- Marta, ciao! Come va? (Марта, привет! Как поживаешь?)
Приветственные поцелуи.
Интересно, что привело служителя закона в воскресенье вечером в ресторан? Уж не моя ли просроченная (уже) виза? Или, может, в "Иль Джардино" произошло какое-то преступление и бравый карабинер ищет в холодильнике улики? Выяснилось, что ни то - ни другое. Сальваторе - сын Биаджины и Марио, о котором как-то вскользь упоминала Светлана. Только упоминание это совершенно вылетело у меня из памяти. Конечно! Она еще говорила, что он с пермессо мог бы помочь. Но поезд ушел+ Подвели меня господа Ди Лоренцо. Теперь я - самая натуральная нелегалка, нервно шарахающаяся от карабинерской кокарды.
Внешне никого из родителей Сальваторе не напоминал. Он был довольно крупным жгучим брюнетом с огромными телячьими глазами. Марта представила меня младшему Ди Лоренцо. Он молча кивнул. В присутствии Сальваторе я чувствовала себя вором в горящей шапке. Мне казалось, что вот-вот и карабинер заинтересуется моими документами.
Вошла Биаджина. По тому с какой нежностью она заключила в объятия сына, я бы сказала, что не виделись они по крайней мере год. Оказалось - с утра. Утром Сальваторе уехал за чем-то в Неаполь и сейчас показывал мамочке алую бархатную коробочку. От вида содержимого и Биаджина и Марта впали прямо-таки в сорочий восторг. Марта объяснила мне:
- Per la fidanzata di Salvatore. (Для невесты Сальваторе.)
А Биаджина повернула коробочку так, чтоб и я могла видеть драгоценные внутренности. Перстень. Две черные жемчужины прижались друг к другу в поцелуе. Несомненно дорогой подарок. Я сказала:
- Ух ты!
Серьезный женишок. Еще в Неаполе я слышала кое-что о местном fidanzamento, то бишь - помолвке. Молодые люди обручаются и в состоянии помолвленности могут проводить годы и годы. Регистрировать отношения никто не спешит, ибо процесс развода у НИХ занимает аж пять лет. Интересно, сколько времени помолвлен Сальваторе? Я спросила об этом Марту, когда мы остались наедине. Она ответила:
- Poco. Solo tre anni. (Мало. Всего три года.)
А я подумала, что у НАС этого уже вполне достаточно для развода. До чего же терпеливый народ эти итальянцы!
С работы я возвращалась в семь. К Контурси меня подбросила Марта и мы вместе зашли в минимаркет. Итальянка нагрузила тележку всякой всячиной, а я соблазнилась длинным тубусом с ореховым печеньем. Марта поморщила нос:
- Troppo dolce. (Слишком сладкое.)
Ничего она не понимает. Для меня слишком сладкого не бывает. Марта предложила заехать к ней, но я отказалась. Мне хотелось побыть одной. К дому дзио Лардо я тоже не спешила. Не охота лишний раз Свете мозолить глаза. Возможно, она уже и не рада, что связалась со мной. Кто знал, что все так коряво с тем трудоустройством обернется?
Чтоб отвлечь себя от невеселых дум, я уединилась с тубусом в уже знакомом тихом дворике. Я сидела по-турецки на траве, уперев взор в горизонт. Заходящее солнце венчало золотой короной синие горы, один за другим вспыхивали электрические светлячки далеких окон. И мне так сильно захотелось домой, что хоть волком вой.
- У-у-у! - послышалось откуда-то сбоку.
От неожиданности я чуть не подавилась печеньем. Ну, не волки же тут, в самом деле? Через секунду - лай.
- Тьфу ты! Кто тут меня пугает? Кто, а?
Оказалось, что за кустами олеандра спрятался гараж, а около него, на небольшом пятачке, огороженном ржавой сеткой, проживает симпатичный английский сеттер.
- Как тебя зовут, красавчик?
На конуре висело: "Pluto".
- Фу, тоже мне имя!
Кобелек приветливо машет хвостом. Я просовываю через сетку пальцы. Нос сеттера явно уловил ореховый аромат - собака скулит и извивается всем телом.
- Давай-ка, ты будешь Бимкой, да?
Плуто согласен стать Бимом, только бы я его чем-нибудь угостила. В мисочке у него пусто.
- У меня есть печенье, - потрясаю тубусом, - но оно сладкое. Пойдет?
- Да-да-да! - говорят собачьи глаза.
Жаль, что ячейки сетки очень мелкие и не дают мне возможности потрепать шелковистые уши. Даже печенюшки приходится крошить. Но Бима это не смущает.
- Проголодался, бедняжка? Жлоб у тебя хозяин? И у меня, похоже, тоже... А, вообще, Бимка, я адски устала. Твоя Италия не такое уж Эльдорадо+ Знаешь, у меня тут ни одной родной души нет. Поговорить не с кем. И я очень домой хочу! А хочешь, я буду к тебе приходить? Мяса не обещаю, а вот булочку завтра могу принести.
Очевидно, что Бим не против булочки и моего общества.
- Ну, до завтра тогда? Я приду.
Вот и поговорили...
С того дня, если удавался у меня свободный вечер, я проводила его у гаража с сеттером. Мы ужинали продуктами, приобретенными на мои чаевые и говорили по душам.
Спасибо ВСЕМ, кто зашел и читал. Продолжние следует.
|